lozchefeh

Режиссер: Фенг Юе
В ролях: Фенг Ку, Мей Шенг Фэн, Пеи-пеи Ченг, Хунг Лье Чен, Вэй Лиен Лан, Чинь Хань, Йинг Ли, Эсси Лин Чиа, Фенг Чин, Ли-Ген Хер

Глава деревни Драконий ручей У решает прибрать к своим рукам реку и продавать воду своим односельчанам. Местный активист по имени Го всячески пытается помешать У и вскоре погибает от пули Да Фу, одного из сыновей У. Дочь Го Эр Ню пытается выяснить правду, но У подделал все улики и повесил вину за убийство на другого человека. И теперь Эр Ню ждет возвращения своего брата Цзянь Миня. Она надеется что он выведет на чистую воду негодяя У и отомстит за отца…

Коллектив - это сила!

У моего знакомого интересная закономерность выявилась: как только он
делает себе визитки, так вскоре (а это месяц, два максимум) что-нибудь с
его местом работы происходит: контора закрывается, расформировывается,
либо перестают платить зарплату в связи с банкротством и т. п. А
работает он постоянно на 2-3 работах. И визиток накопилось уже много.
Однажды он не вытерпел и сказал: "Все, никаких визиток!" Продержался 4
года.
Но тут устроился работать в университет, получил должность и встретил я
его месяц назад заказывающим визитки. Я поухмылялся, говорю - как же
закономерность твоя? Он окинул взглядом холл университета и говорит:
"Контора серьезная, думаю, не развалится". Сегодня встречаю его, он мне
радостно: "А ты знаешь наш универ вчера переименовали, визитки теперь
можно переделывать" подумав добавил: "но я не буду, со старыми похожу,
зачем лишний раз рисковать…"

ПЕРСОНАЛЬНОЕ ДЕЛО

В далекие времена, когда перестройка уже витала в воздухе, но еще не
началась, я часто ездил в командировки в Донецк по патентным делам.
Иногда меня селили в гостинице Донецкого научного центра. За громким
названием “гостиница” скрывался один этаж девятиэтажного общежития для
аспирантов и научных сотрудников – мрачной бетонной коробки с комнатами
вдоль длинных голых коридоров, выкрашенных унылой грязно-белой краской и
пахнущих хлоркой.

Тем не менее жить там мне нравилось. Здание стояло в нескольких
кварталах от центра города и на краю городского парка. Несколько раз мне
везло с комнатой - она выходила на парк. Тогда с моего балкона были
видны зелень, пруд, который местные называли ставком, колесо обозрения.
На заднике этой симпатичной декорации виднелись старые терриконы. Люди в
общежитии жили в большинстве вежливые и трезвые. Даже вахтерши, сущие
церберы в такого рода местах, здесь отличались приветливостью и
сравнительно мягким нравом.

В тот раз я попал в Донецк поздней осенью, когда зелени уже нет, на
голых ветках кое-где грязными тряпками висят сгнившие листья, а над
городом устойчиво висит вонючий смог, сочащийся липкой влагой. Книгу я
взял с собой скучную, фильмы в кинотеатрах шли все старые, к опере я был
тогда равнодушен и даже мое любимое развлечение в командировках –
бродить по улицам и рассматривать город – было совершенно недоступным.
На третий день я увидел объявление на двери лифта. Администрация
приглашала всех жильцов в Красный уголок для рассмотрения персонального
дела с. н. с. Колодяжного Б. А. Заняться было настолько нечем, что я
решил пойти, не ожидая впрочем чего-либо интересного. Ну, напился
человек, ну, накуролесил… С кем не бывает.

Как ни странно, но это мероприятие заинтересовало не только меня. К
началу в небольшую комнату набилось человек тридцать, некоторым даже не
хватило стульев. Что за Колодяжный такой, подумалось мне, уж не
диссидент ли? А тем временем на трибуну вышел бесцветный блондин в
аккуратном костюме, словом, из тех что всегда открывают собрание.
- Сегодня мы пришли сюда, - сказал он, - чтобы решить вопрос о
дальнейшем проживании старшего научного сотрудника Колодяжного Бориса
Андреевича в академическом общежитии. Будь он шахтером, разговор был бы
другой. Но если старший научный сотрудник, кандидат наук оскорбляет
товарища при исполнениии служебных обязанностей, тут нужно обратить
внимание. Поэтому мы пригласили представителей Донецкого научного центра
и научной общественности. А сейчас я передаю слово коменданту общежития
Василию Гавриловичу.

На сцену поднялся пожилой сухопарый человек с суровым, как бы высеченным
из гранита, лицом. На этом лице было совершенно ясно написано, что его
обладатель является подполковником или даже полковником в отставке и что
всю Великую Отечественную он прослужил в СМЕРШе. Свою речь он начал с
общей оценки положения на театре войны.
- Можно сказать, - заявил комендант, - что правила проживания нарушают
все жильцы поголовно. Приходят после 11 вечера, распивают спиртные
напитки, играют в карты, заводят животных, устанавливают нагревательные
приборы, пользуются электрочайниками и кипятильниками. Вчера я обходил
вверенное мне здание с тыла, так с девятого этажа на меня вылили воду из
чайника. Вылила женщина, а никаких женщин там не прописано. Особенно
нарушают кто отдельные комнаты занимают. Колодяжный, вот, тоже женщину
привел…

Он сделал паузу и перешел к главному пункту повестки дня:
- В прошлый вторник, в 8:15 вечера, звонит мне вахтер. Говорит
Колодяжный из 311-ой пришел с посторонней женщиной. Я, говорит,
попросила паспорт, а он так посмотрел, что я побоялась, что ударит.
Дура, говорю ей и сразу подскочил, я в соседнем доме живу. Поднялся,
стал стучать – не отвечают. Я своим ключом открывать стал – не
открывает. Замок, значит, поменяли. Тогда говорю: Открывай, Колодяжный,
милицию вызывать буду. А он меня матерно послал. Вот и получается:
привел Колодяжный постороннего человека, а у нас люди с допусками живут.
Это раз. Поменял замок, ограничил коменданту доступ. Это два. Послал
меня при исполнении. Это три. Я подал в Научный центр рапорт на
выселение. У меня все.
- Кто желает высказаться? – спросил бесцветный.
- Давайте послушаем самого Колодяжного, - предложил какой-то очень
спокойный человек из зала.

Я ожидал, что сейчас появится крепкий блондин с серыми глазами или
жгучий брюнет с пышными усами и горделивой осанкой. Но на сцену с трудом
вскарабкался немолодой человек с костылем и палочкой. Он буквально
волочил за собой неподатливые ноги в неуклюжей ортопедической обуви.
Представьте себе человека, которого частично парализовало еще в детстве
и вы поймете о чем речь.

- Посмотрите на меня, - начал он глуховатым голосом. - Мне 42 года, я
инвалид. Думаете мне легко познакомиться с женщиной?
- Нет, - прошлось по залу.
- Но я познакомился! - с удовлетворением констатировал оратор и
продолжил, - Думаете мне было легко уговорить женщину прийти в эту
казарму?
- Нет! - стройно подтвердил зал.
- Но она согласилась! Думаете мне было легко купить шоколадные конфеты
и бутылку шампанского после шести вечера?
- Нет! – отчеканил зал как один человек.
- Но я купил их в ресторане, отдал тридцать пять рублей! И вот когда мы
выпили шампанское и началось то, ради чего все затевалось, этот….
э-э… комендант начал ломиться в дверь.

Впалые щеки с. н. с. Колодяжного разрумянились, плечи расправились,
голос зазвучал звонко, костыль в его сильной руке казался
мечом-кладенцем былинного богатыря.
- Да, я послал коменданта на хуй, и я бы послал его еще раз! Неужели
кто-нибудь в этом зале поступил бы на моем месте по-другому?
- Нет! - взревел зал так, что задребезжали стекла и начали мигать
лампочки.

Когда эмоции поутихли, и не без стараний бесцветного наступила тишина,
поднялся тот же спокойный человек:
- Борис Андреевич, - обратился он к герою, - я на Вашем месте не стал бы
ругаться матом, это недостойно образованного человека и вообще нехорошо.
Я бы открыл дверь и дал бы Василию Гавриловичу чем-нибудь, например
бутылкой из-под шампанского, по голове. Потом бы, конечно, жалел.

Публика немного растерялась, затем раздались жидкие аплодисменты. Все
поднялись и пошли к выходу. Мужчины подходили к Колодяжному и жали ему
руку, женщины нарочито смущенно чмокали в небритые щеки. Я спросил у
симпатичной девушки с которой совершенно случайно оказался рядом:
- Кто этот спокойный человек?
Она с удивлением посмотрела на меня:
- Вы не знаете? Академик Суворов, математик. А я – его аспирантка.
- Нестандартный мужик. - сказал я первое что пришло в голову, но быстро
сообразил и продолжил, - Может Вы расскажете мне о нем поподробнее, а я
напишу очерк в свою газету?
Она подумала и вдруг предложила:
- Идемте ко мне, у меня хоть чай есть, краснодарский. Вы будете пить, а
я буду рассказывать.
Черт как всегда дернул меня за язык:
- А как же шампанское и конфеты?
- Не волнуйтесь, до шампанского и конфет дело сегодня, надеюсь, не
дойдет, - услышал я в ответ и понял, что разговор будет длинным.

Но это уже совсем другая история.

Abrp722
http://world.lib.ru/b/b_a/

Режиссер: Норман Торог
В ролях: Микки Руни, Спенсер Трэйси, Эддисон Ричардс, Джонатан Хейл, Фрэнки Томас, Микки Руни

Фильм представляет собой биографическую драму о жизни пастора Эдварда Дж. Флэнэгэна, который основал приют для обездоленных и трудных подростков, назвал его «Город мальчиков» и посвятил свою жизнь служению этому великому делу. Отец Флэнэгэн считает, что не существует такой вещи, как «плохой мальчик» и проводит свою жизнь, пытаясь это доказать. Он борется с безразличием правовой системы и общества, а зачастую и самих мальчиков, чтобы построить святилище, в котором ребята имеют свое собственное правительство, создают свои собственные правила и сами решают, какое нарушение какого заслуживает наказания. Хотя история во многом вымышлена, она рассказывает о реальном человеке и реальном месте, которое располагалось в штате Небраска.

— Мам, а что у нас на завтрак?
— Порция ненависти и мыслей о том, что впереди целый ебаный день.

требуется фотограф в Москве. Много мероприятий, один не успеваю. Пишите, по цене договоримся!!! 

В 2010 году за президентство Украины состязались Тимошенко и Янукович.
Мой американский знакомый постоянно подначивал меня: "Неужели у вас в стране не нашлось никого лучше этих двух у…бищ? Пол-страны - за эту популистку, пол-страны за этого жадного хама.".

Наступил 2016. За президентство США состязаются Хиллари и Трамп.

А все потому что не надо портить себе карму, Джон.

 








 





 
Фотографическая вспышка, появившись в фотографической индустрии менее пятидесяти лет спустя официального «рождения» фотографии, по сей день выполняет функцию, изначально предопределившую ее появление – восполнять недостаток освещения. Не буду в этой короткой заметке распространятся о технической эволюции лампочки-выручалочки от магниевого порошка до мощных современных компактов. Хотелось бы привлечь внимание читателя к языковому феномену вспышки «в лоб», его эстетической особенности.
 

Мартин Парр “Common Sence”, 1995-1999
 
Какой свет дает вспышка? Жесткий, «выбивающий» передний план, создающий эффект обратной перспективы в фотографической плоскости, свет, выхватывающий отдельные участки реальности, создающий натуралистическое изображение вне категорий реалистичности, свет, останавливающий движение, и возможность его, движения, развития. Короче, вспышка дает такое качество света, которое позволяет фиксировать объекты в том формате, который мы не наблюдаем в реальности, и, следуя  вышеизложенному, являющий собой образчик антиэстетизма. Любое руководство по фотографированию «для всех» настаивает на том, что прямой вспышки следует избегать: мол, и тени грубы, и поры видны, и лицо у портретируемого блином. Но, как известно, от безвкусицы и уродства до гениальности – один шаг. Правда, кто это расстояние померил? Может статься, что и шаг – это слишком большая дистанция.
Грубость и навязчивость блица вызывала раздражение даже у классиков документалистики. Как известно, Анри Картье Брессон и ряд других «икон» той эпохи документальной фотографии, отзывались о вспышке с пренебрежением. О художниках даже нет смысла говорить в настоящем контексте. Вспышка при наличии высокочувствительной пленки и светосильной оптики у профессионалов, была словно вытеснена на переферию фотографии, к любителям и фотографам – газетчикам, нуждающимся в дополнительном освещении в свох выходах на «охоту». Лифтом для вспышки в область высокого стало использование ее антиэстетических качеств Дианой Арбус, в чьем творчестве «открытая вспышка» стала синонимом «шахтерского фонаря», удачного образа, найденного одним из критиков Арбус.
Вспышка Арбус словно выхватывала из темноты – сокрытого от общественного внимания – участки реальности. Арбус шла со своей «открытой вспышкой» как в тоннеле, показывая своим «фонарем» иную реальность, которая скрыта за фасадом рекламных щитов и государственной пропаганды. Реальность Арбус – территория тени, и использование вспышки, словно  следуя древней теории, гласящей, что человеческий глаз видит предметы, благодаря тому, что посылает луч, лишена Третьего – дневного света, как не способного дать нам истинное представление о предмете. Человек и предмет оставленны в «теневом творчестве» Арбус с глазу на глаз.
 

Диана Арбус «Молодой человек в бигуди у себя дома на West Street, N.Y.C., 1966»
 
При всем своем антиэстетизме «открытая вспышка» заставляет верить в документальность изображения, его не срежессированность, его подлинность. Так вспышка становится в эстетике фотографии синонимом документа. И в 80е метод «открытой вспышки» будет активно эксплуатироваться в рекламной фотографии, пытающейся жесткой режессуре придать атмосферу схваченности дествительности как есть. Реклама – не единственная сфера фотографической культуры, где вспышка получила признание. Художественная фотография тоже не смогла долго выдерживать позу. Обращая внимание на использование «открытой вспышки» в художественной фотографии, невозможно не упомянуть о Роджере Баллене, чьи натюрморты в пространстве реального обретают качества документального благодаря жесткому световому решению.
 

Роджер Баллен «Мимикрия», 2005
Даже в работах, выполненных с использованием ламп постоянного света, Баллен апеллирует к свету «вспышки», словно лишая свои манипуляции права быть авторским порождением, представляя их зрителю в документальном качестве. Возможно ли было достичь этого результата, оперируя сложным светотеневым или светотональным рисунком? Вряд ли. Когда фальсификация проходит сквозь вторичную фальсификацию, коей являлось бы использование сложных схем освещения, на выходе оказывается кич. Совершенно ясно, что вспышка, ее эффект документальности, это способ манипуляции сознанием зрителя, и объективности в ней ни на грош. Но искусство и не взывает к объективности, и в задачи художника входит донести до зрителя вполне себе частные истины, сделав его соучастником проживания этой истины, и думая о форме выражения мысли, фотограф просто обязан подумать о технологии формообразования. И в этом процессе всякий «хлам» может оказаться добрым слугой, чему примером служит творческая карьера метода «открытой вспышки».

 
Источник: http://www.event-artschool.com/news/metod-otkrytoy-vspyshki-kak-priem-smysloobrazovaniya-vasiliy-melnichenko